Андрей КРАВЧЕНКО
Сам о себе, о своей судьбе и о своем поэтическом лице – в третьем лице!
(Примечание: Полный вариант данного опуса - в бумажном издании - книга "Полет в облака")
(примечание: хотите рассмотреть картинку подробнее - смело жмите на нее! (да не пальцем! курсором!))
Эпиграф (как водится, из классики):
«Я люблю тех, кто ко мне хорошо относится!»
М.Жванецкий
Андрей Кравченко впервые увидел белый свет в 1971 году, с самого рання – в 8.10 по московскому времени. Хотя этот день как-то плохо сохранился в его памяти… (Но главное, чтобы этот день остался в истории!..) Андрей огляделся вокруг, криком дал понять, что, видимо, чем-то недоволен, и тут же начал расти – не по дням, а по часам.
осень 1971
Потом, не посоветовавшись с самим Андреем, его отвели в детский сад. Из этого не особо осознанного периода также не осталось каких-либо ярких личных артефактов, кроме как воспоминания о том, что, еще не умеючи писать, Андрей выражал свои мысли в художественных попытках рисования (оригиналы не сохранились…).
в детском саду (если кто не узнал, - средний ряд, второй слева)
Далее по жизненному распорядку была школа, где Андрея учителя научили – на свою голову! – чистописанию. А лет в 9 он занялся пробами рифмоплетства – облекал в так называемые «стихи» милую наивную детскую чушь! По прошествии времени все это сумасшествие приобрело более грандиозные формы и уменьшило количество чистой бумаги в стране...
школа, 3-й класс (верхний ряд, третий справа)
Были попытки марания бумаги и в прозе. И пару наспех накарябанных прозаических и стихотворных опусов Андрей плотно запечатал в конверт, к которому намертво прислюнявил пятикопеечную марку (и были же такие цены!!!) и отослал подобру-поздорову в дико популярный в то время в младенческих кругах журнал «Веселые картинки», после чего сел на диване в ожидании Нобелевской премии.
…Не успел Андрей забыть об этом казусе, как в его почтовый ящик почтальон подсунул ответное послание:
Привет от очень "веселых" человечков!..
По своему детскому восприятию окружающего мира маленький Андрюша думал, что всё так и есть: веселые человечки действительно буквально дышать не могут без этих его двух экзерсисов и абсолютно не понимают, как они без этих нетленок могли жить раньше... (Впоследствии побывав во множестве редакций, Андрей действительно не раз встречал в некоторых из них «веселых человечков», правда, «веселыми» они были отнюдь не от литературных опусов… Наоборот, чужие – а порой даже и свои! – лит-опусы их только напрягали, раздражали и мешали творчески «веселиться»!..) Причем наверняка веселые человечки действительно читали эти творения всем, кто приходил к ним в гости, но только читали тем ВСЕМ, кого больше в гостях видеть не желали... И тем самым, видимо, мгновенно добивались положительного результата! Теперь им «веселиться» никто уже не мешал!!! Стукнет какой-нибудь несознательный гость в редакционную каморку – ему под дверь подсунут Андрюшин перл – и слушают шаги навсегда уходящего пришельца…
Добавив несколько лет в своей биографии, Андрей принялся терроризировать более серьезные – «юношеские и взрослые» – журналы, после чего занялся самим Союзом Писателей целого СССР, традиционно отослав туда собственные «шедевры», чтобы показать им всем, как именно надо писать эпохальные произведения!
Из вышеупомянутых организаций почтальон, негодуя и матерясь, снова таскал ответные конверты с письмами примерно такого содержания:
Вот такой ерундой можно часто в человеке убить Поэта!
«Вот же дурни! – подумал Андрей. – Ни черта не догоняют!» И надо сказать, в общем-то, правильно подумал! И перестал распылять свои творения непонимающим критикам. К тому же Андрей, взглянув на подпись И.Тарасевича, вспомнил, как он сам, еще в яслях, схватив кем-то опрометчиво оставленный карандаш, царапал такие же каракули на случайно подвернувшихся чужих ответственных документах. И теперь Андрей вполне закономерно предположил, что Тарасевич и писать-то толком не умеет… Ну куда же ему было идти, как не в критики?!! Хорошо, что хоть текст своей немощной рецензии набрал на машинке, хоть что-то разобрать можно...
Андрей вспомнил строки Александра Пушкина: «Хвалу и клевету приемли равнодушно!» И Андрей не то чтобы равнодушно воспринял невдохновляющий отзыв критиков, нет, он просто послал про себя их подальше и продолжил заниматься делом. То есть писать стихи, но уже без желания быть окритикованным. А уж когда в 1997 году его тезка Андрей Кончаловский подарил ему свою книгу «Низкие истины», где Андрей прочел строки великого режиссера: «Надо запретить всяческую художественную критику. За исключением той, которая пишет только про меня и только хвалебно», Андрей понял, что еще задолго до появления этих строк был пророчески прав! И с корабля сегодняшнего дня Андрей Кравченко может сказать всем, особенно начинающим стихотворцам: «Ребятки! Наплюйте на пустую критику! Пишите, как пишется! Ведь еще Ф.Тютчев 27 февраля 1869 года сказал: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется!» Вот и пишите, чтобы отозвалось, как следует! И ни на кого не обращайте внимания! Слушайте только тех, кому нравится! Это вдохновляет!» (см. эпиграф) Думается, здесь также будет уместно привести фрагмент одного из писем Сергея Юрского Андрею:
 и к Юрскому, и к Бродскому стоит прислушаться!
Вот так!!!
…Шли годы. (Банальная фраза, но они действительно шли!) Количество стихов Андрея увеличивалось, как, впрочем, и качество. Увеличивалось и число читателей, они, кстати, оказались умнее, чем критики, фигни всякой не бубнили. А потом появились и еще более серьезные читатели, настолько понимающие поэзию и знающие ее, что получить их признание – не так-то просто, таких «на мякине не проведешь».
10 июня 1992 года Андрея к себе на дачу в Переделкино пригласил Булат Окуджава. Они долго беседовали, и Андрей оставил Поэту свои стихи – Булат Шалвович любезно согласился посмотреть их. В следующий приезд Андрея в Переделкино Окуджава высказал свое мнение о них. Поэт не был в особом восторге, хотя что-то его зацепило, некоторые стихи не оставили его равнодушным. А уж фраза: «Вы знаете, Андрей, в Вашем возрасте я писал гораздо менее грамотно, чем Вы!» – запросто могла молодому рифмователю безвозвратно «снести крышу»… Но Мастер – спасибо ему огромное за это!!! – говорил: «Никогда не обольщайтесь!» И повторял это буквально при каждой встрече (а их было немало за пять лет знакомства). Это спускало с небес на грешную землю и позволяло трезво взглянуть на «собственное величие». «Покажите мне через полгода, что у Вас появится», – сказал поэт. И так, раз в несколько месяцев, Андрей приезжал к Окуджаве с новыми стихами, и опять было «покажите еще через время новые стихи». Со временем отзывы Булата Окуджавы стали более благосклонными. Уже говорили о конкретных строках и рифмах. Еще в первую встречу Андрей сказал, что его больше интересует ЧТО НЕ ТАК, нежели ЧТО ТАК, больше хотелось обсудить то, что надо исправить, нежели слушать возможные дифирамбы. Кроме этого много беседовали просто «о жизни», а уж Булату Шалвовичу было что рассказать! Да и слушать он тоже умел, живо и искренне интересовался новостями собеседника.
 на даче у Б.Окуджавы в Переделкино (осень 1992)
Последняя встреча с Поэтом состоялась 15 июля 1996 года на его московской квартире. (А самый последний раз Андрей видел поэта – это было в Переделкино осенью 1996 года – Окуджава возвращался к себе на дачу на машине). Андрей принес 51 новое стихотворение. Поговорили «о жизни», и Окуджава тут же начал читать. На один подлокотник кресла откладывал понравившиеся вещи (их оказалось 26), на другой остальные (25). Закончив чтение, он сказал: «Андрей! Вот это мне нравится. А вот это – я не знаю, может это и прекрасно, даже гениально, но – это просто МНЕ ЛИЧНО не близко». Окуджава обладал потрясающим качеством: он учил, но – не учительствовал! Редкая черта…
Какие-то стихи Булат Шалвович перечитывал снова. А стих «Прогулка в старый дворик» он перечитал 4 раза. Андрей смотрел на лицо поэта – оно было полно эмоций, которые дополнились какими-то восторженными словами. После этого Андрей над стихом поставил посвящение поэту и включил эти строки в книгу «Совпаденье». Хотел подарить ему книгу, созванивались, собирались встретиться, но поэт болел, никого принимать не мог. Последний звонок был весной 1997-го, незадолго до отъезда Окуджавы во Францию. Там его не стало…
Потом была огромная очередь на Арбате – к Театру Вахтангова, чтобы проститься… Люди шли к театру мимо дома, в котором жил Окуджава, – Арбат, 43. Андрей вышел из очереди и положил несколько цветов на брусчатку у дома поэта. Остальные цветы – у гроба…
 В том же 1992 году, в октябре месяце, в московском театре «Школа современной встречи» случилась мимолетная встреча Андрея Кравченко и Сергея Юрского. Как это было – описано в эссе «Контур странствий Поэзии» (книга «Контур странствий»). Более основательно они встретились уже в феврале 1993 года в ГЦКЗ «Россия», на банкете после одного концерта. Юрский вспомнил предыдущую встречу, отстранил шофера, наседавшего, что «уже пора ехать домой», пообщался с Андреем и оставил ему номер своего телефона. Так произошла вторая их встреча, положившая начало долгому и интереснейшему общению, которое длится вот уже 18 лет. Андрей очень благодарен Сергею Юрскому за внимательное отношение и к нему самому, и к его стихам. Юрский пытался помочь Андрею, даже предлагал его стихи для публикации в журнал «Континент», но у «Континента» тогда возникли сложности, и публикация не состоялась. А в 1996 году Сергей Юрский пригласил Андрея в свой вечер в Музее Маяковского – почитать свои стихи. И 14 ноября вечер состоялся! (см. в Каталоге файлов фрагмент вечера и в Книгах А.К. предисловие С.Ю.)
 14.11.1996г. Музей Маяковского
А потом Сергей Юрский сделал предисловие к книге Андрея «Совпаденье». И также Юрский интересовался последующими стихами Андрея, порой присылая ему свои впечатления, например, такие:
Вот такие рецензии, такую критику – надо читать! Сразу видно: высказывается человек понимающий!
...Летом 1994 года Андрей предложил свои стихи на суд Роберта Рождественского. 30 июня Андрей в очередной раз приехал к нему в Переделкино. Был долгий разговор за чаем, стихи Роберт Иванович оставил, чтобы потом почитать внимательно. Прощаясь, договорились встретиться осенью.
Андрей собирался на время уехать из Москвы, но задержался. 14 июля он снова был в Переделкино. Собрался возвращаться в Москву, но электричка только через три часа. Может, позвонить Рождественскому? «Роберт Иванович, Вы еще не смотрели мои стихи?» – «Да, я посмотрел. Заходите, поговорим!» И Андрей отправился в уже знакомый дом на улице Серафимовича.
…Потрясение было, когда Роберт Рождественский вместе со стихами Андрея достал и лист бумаги, с двух сторон плотно усеянный выписанными цитатами из стихов, а также замечаниями к ним. Ого! Значит, не просто пролистал лишь бы как… (Кто сейчас способен на такое?!.) Разговор был строгим, говорили о том, что недопустимо в поэзии, о том, ЧТО НЕ ТАК. Хотя даже из этой подборки весьма ранних опусов некоторые строки поэту пришлись по душе, что было приятно.
30 июня 1994г. Через полтора месяца поэта не стало...
...Встреча и долгое знакомство Андрея Кравченко с Леонидом Филатовым – это также огромный подарок судьбы! Интересные эпизоды встреч с этим потрясающим человеком изложены в книге «Чтобы помнили… О Леониде Филатове вспоминают…» (см. Памяти Леонида Филатова), а здесь лишь скажем, что Филатов также крайне внимательно отнесся к стихам Андрея и написал предисловие к его первой книге «Контур странствий». Правда, к сожалению, самой книги так и не дождался…
Предисловие Леонида Филатова
1995 год ознаменовался тем, что Андрей Кравченко поступил на заочное отделение в Литературный институт им.Горького, на кафедру поэзии, пройдя конкурс 300 человек на место. Учился в семинаре замечательного поэта Юрия Давыдовича Левитанского. На вступительных экзаменах Андрей, по просьбе преподавателей прочесть какие-нибудь любимые стихи, продекламировал стихотворение Леонида Филатова «Память». Судя по дико обалдевшим лицам представителей приемной комиссии, они были слегка удивлены… Филатова Поэтом они не считали. Да и, судя по всему, не читали… Потому и не считали… Затем, видимо, опасаясь очередных внезапных эскапад со стороны молодого дарования, они уже не просили читать чужое, а осторожно предложили процитировать что-нибудь из своего, авторского. Андрей прочел стих «Петербург утром», комиссия облегченно вздохнула, что-то черкнула в бумагах, и молодой поэт был единогласно и беспрепятственно принят в Лиитинститут. Затем в Литинституте собирались раз в неделю, читали и обсуждали стихи. Потом шли на Тверской бульвар и обсуждали уже там. В том числе и стихи. Причем обсуждали несоизмеримо живее, нежели в аудитории. До сих пор точно не могу определить: то ли свежий вечерний воздух способствовал ярким энергетическим посылам, то ли крепленое вино из ближайшей палатки…
А через полгода Юрия Левитанского не стало… Андрей ушел из Литинститута.
…Летом года нынешнего мы попрощались с Андреем Вознесенским. Ушел еще один Поэт, со вниманием относившийся к стихам Андрея Кравченко и также повлиявший на его становление и своей поэзией, и личным общением.
Первая встреча. Май, 1992г. Зал Чайковского.
Он очень трепетно воспринял книги «Контур странствий» и «Совпаденье». А в 1997 году, когда Андрей сделал свой поэтический вечер в Музее Маяковского в Москве, Андрей Вознесенский, зная, что будет отсутствовать в это время в Москве, все-таки изъявил желание там «присутствовать», записал свое приветствие Андрею Кравченко на диктофон – и оно прозвучало на вечере.
Ставя автограф на своей «Гадание по книге», Вознесенский написал Андрею: «Хорошо, Андрей, что Вы избежали СОВ. ПАДЕНИЙ!» Через время Вознесенский прочел «Черный рассвет», сказал: «Андрей, «Черный рассвет» – еще сильнее! Очень чувствуется развитие! Поздравляю!» Правда, высказал маленькое сомнение по поводу посвящений в книге "Соспаденье" (см. в Каталоге файлов), но Андрей, жонглируя вескими аргументами, сумел убедить Мастера, что они вполне легитимны! Да и почему не доставить радость хорошему человеку, посвятив ему стих? Вот, например, посвятил Андрей стихотворение Юрию Никулину, Юрий Владимирович прочел его и восхищенно сказал: «Андрюша! Да это же гимн цирку!» И стало радостно и Андрею, и Юрию Никулину! Разве плохо?! А Никулин подарил Андрею рисунок:
Ю.Н. и А.К. (рис. Юрия Никулина)
Бураном Бунтаря (как, впрочем, практически всегда…) в жизни Андрея Кравченко появился Никита Джигурда, также по достоинству оценивший стихи нашего героя. А его «Сказку о Свободе» Никита даже читал в своих концертах – народ принимал ее в исполнении Джигурды «на ура»! Впоследствии Никита Джигурда явился автором предисловия к книге стихов Андрея Кравченко «Хрустальные ветви мостов».
фрагмент предисловия Никиты Джигурды
В 2008 году в жизни Андрея появился замечательный Валентин Гафт. Сначала - по телефону. Потом Андрей послал ему по почте пару своих книжек. Опять же по телефону Гафт Андрею высказал прямо в трубку все, что о них думает! Ничего не утаил! (см. Аудио-стихи в Каталоге файлов) А потом Гафт приехал на гастроли в Киев, где в то время оказался и Андрей (18.6.2009г.). Позвонил Гафту в номер гостиницы, но в это время была назначена репетиция с Александром Филиппенко, и Валентин Иосифович (кстати, помня Андрея и его стихи) пригласил встретиться минут на десять, больше никак! Андрей поднялся на 12-й этаж на лифте, в номер артиста и поэта, и встретились. Ну, в общем, не так уж надолго. Всего-то час двадцать проговорили... (отрывки там же, в Аудио-стихах) Валентин Иосифович пригласил на свой потрясающий спектакль "Сон Гафта", который вечером того же дня и был воспринят Андреем в Театре Русской Драмы.
А потом было множество разговоров. Гафт по телефону читал Андрею свои вещи, и наоборот. Валентин Иосифович отзывался о стихах Андрея очень трепетно, порой даже слишком... Правда, не всегда. Однажды наш герой позвонил Гафту: "Здравствуйте! Как Вы? Как Ваша жизнь?" - "Да не очень, Андрюш. Что-то печень болит... Хреново! Ну а ты как? Написал что-нибудь новое?" А Андрей как раз к тому моменту новое заранее-то и написал! И прочел Мастеру. Мастер (он же Воланд, Каифа и Берия в "Мастере и Маргарите") ответствовал что-то типа: "Ну как-то очень уж много красок! Стих небольшой, три строфы, а красок - слишком насыщенно... Буквально через край!.." Так что не всегда от Гафта были сплошные похвалы. И после этого разговора Андрей отчеливо понял: нельзя вот так вот опрометчиво брать и читать человеку свои стихи ...когда у него болит печень!.. Надо сначала выждать до выздоровления, и уже потом окончательно добивать своим стихоплетством!
В.Гафт и А.Кравченко (18.06.2009г) Киев, после спектакля.
Впоследствии Валентин Гафт надоумил Андрея писать эпиграммы (видимо, в жажде, что за эти сарказмы кто-нибудь грохнет молодого "борзописца", и он перестанет докучать артисту). Но ожидания не оправдались, и поэт жил, жив и будет жить! А эпиграммы неплохо воспринимаются как читателями, так и теми, в адрес кого они запулены! Вот несколько из них (а скоро на этом сайте появится специальная страница "Мои эпиграммы" - следите!).
СЕРГЕЙ БЕЗРУКОВ
(исполнителю ролей Саши Белого, Пушкина и Есенина)
Вот когда была Советская пора
и страною нашей правили Советы,
бригадиры выходили в мастера.
А теперь, глядишь, повадились в поэты!
МИХАЛКОВЫ-КОНЧАЛОВСКИЕ
В каждом поколении творец,
неизменно в них талант цветет.
На каких же детях, наконец,
матушка-природа отдохнет?!
ЛЕОНИД ЯКУБОВИЧ
Он в «Полюшке чудес» в момент поднялся,
проснувшись знаменитым на рассвете,
но главным чудом сам навек остался –
усатое восьмое чудо света!
АНАСТАСИЯ МЕЛЬНИКОВА
(исполнительнице роли Насти в «Ментах», после чего стала ведущей программы «Участок»)
Поначалу всё блистала в «Ментах»
и преступность разрывала на части,
только, видно, заигралась, да так,
что сама же загремела в «Участок»!
(Андрей прочитал этот перл Анастасии - она смеялась и благодарила. Даже не стреляла!)
Вот такие были и слушатели и читатели. А сколько читателей, имена которых не известны широко, но им на глаза попадались стихи или книги Андрея Кравченко, и они высказывали свои приятные впечатления и благодарности! В качестве ответного реверанса Андрей искренне говорит им всем оптом:
«Спасибо вам огромное! И вам того же!.. У ВАС ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ ВКУС!»
…Что-то все как-то очень уж хорошо. Конечно, это неплохо, пусть будет хорошо, даже лучше, хотя часто, как мы знаем, лучшее – враг хорошего. Так что пусть будет хорошо, будет лучше, но без врагов. И – запулим чайную ложечку дегтя в бочку поэтического меда! Конечно, не всем так уж сильно нравились стихи Андрея Кравченко. Были и такие несознательные, кто толком не вник в проникновенные строки автора. Ну, что ж… «Я не червонец, чтобы всем нравиться!» – ответствует им Андрей и продолжает писать стихи! Даст Бог, поймут!
Вот такие вот дела! Вкратце вроде осветили «апрельские (а вернее - октябрьские) тезисы» касаемо Андрея Кравченко. Вроде получилось насыщенно. И скромно (это для тех, кто не принудительно понял, что не все в этой попытке биографии стоит воспринимать всерьез). Ведь Андрей Кравченко – человек очень скромный! И о своей скромности он может говорить часами!
Итак, начальное впечатление получили? Ну вот! А всё остальное – в стихах, прозе, статьях, на страницах данного сайта и т.д.!
В ПУТЬ!
С верой в понимание - Ваш Андрей Кравченко. (октябрь 2010 года)
(Дополнение следует…)
Все комменты, впечатления и умные вопросы строчите в ГОСТЕВУЮ КНИГУ!
|
